Пятого сентября 1937 года газета «Правда Севера» публикует заметку В. Яковлева «Башня пыток».
Привожу её без купюр:
Среди озер, недалеко от реки Сии в начале 15 века был основан сийский монастырь. Многие века высились золоченые кресты и купола церквей. Разносились вымышленные предания и причудливые религиозные легенды. Слава монастыря была велика. Монахи спекулировали на том факте, что здесь в течение шести лет находился в заточении митрополит Филарет — бывший боярин Федор Романов. Став в впоследствии «патриархом всероссийским», Филарет не забывал сийской обители. Он нередко посылал дорогие подарки, по его же ходатайству к монастырю было приписано царем свыше трёх тысяч крестьянских душ.
В старину к монастырю стекались сотни, тысячи паломников. По пыльным петербургскому и московскому трактам беспрерывной вереницей двигались круглый год богомольцы. они сюда несли свои последние крохи и гроши. Измученные, изголодавшиеся люди надеялись найти в стенах монастыря утешение. Утешение же находили монахи, жиревшие за счёт денег и труда богомольцев. Никто не знал, что скрывалось за толстыми стенами, украшенными иконами, иконостасами и разной позолотой. Никто не знал, что сийский монастырь был секретной церковью — тюрьмой.
После Октябрьской революции в монастыре стал детский дом. Теперь здесь дом отдыха. Несколько лет назад обнаружили скрытую тайник — камеру. За железной дверью увидели ужасную картину. К крестовине был привязан скелет человека, рядом валялась большая гиря. Видимо, это был последний человек, попавший в застенок, замученный и казненный монахами. Труп его по какой — то случайности не был убран из башни. В углу тайника стоял большой деревянный крест. В стенах были вделаны почерневшие от времени иконы.
Тайник исследовали, нашли там между стен узкую каменную лестницу, ведущую в церковь. Но попасть в церковь этим ходом в первый раз не удалось, так как наткнулись на закрытую железную дверь. Только после тщательных поисков удалось обнаружить в стене у алтаря вделанную в нее подозрительную икону. Её сломали, в глубине был камин, в котором виднелись головешки дров. Так была замаскирована лестница. Камера находилась под алтарем, представляя из себя конусообразную башню, не имеющую отверстий и совершенно не пропускающую звука.
Как говорят старики, тайну башни тщательно оберегали. Знал о ней очень узкий круг людей. Теперь ее частенько посещают отдыхающие сийского дома отдыха, убеждаясь воочию, что скрывалось за стенами «мирной обители». Тюремщики в рясах под сенью монастыря творили свое грязное дело кровопийц.
Добавим от себя.
Конец РПЦ был временный. Пришел в Россию капитализм и всё опять вернулось на свои круги. Антониево-Сийский монастырь восстановился, вновь начали проходить там богослужения. Думаю, что уже давно попы приобрели необыкновенную уверенность в судьбе собственного бизнеса и своём корпоративном благополучии. Но не исключено, что громогласная неэффективность РПЦ рано или поздно будет замечена Кремлем. Не будем искать ответ на вопрос — что произойдет при таком раскладе.
Вернемся к башне пыток. Заглянем в солидный фолиант «Монастыри Архангельского Севера XIV — XXI вв.»
Поищем на его страницах ответ на вопрос — кого в башне пытали и за что?
Решение дел в монастыре при Антонии полагалось соборное, для чего вся братия собиралась в трапезу. Каждый был обязан поступать согласно соборному решению. Неповиновение игумену и братии наказывалось изгнанием из монастыря, «да прочии страх имут». Вот и первый претендент для пыточной. Были побеги и возвращения из монастыря. Чтоб другим не повадно было — второй претендент.
Крестьяне, приписанные к монастырю, не всегда были согласны с монастырской братией. «Озлобление поселян доходило до того, что они не останавливались и перед хулой на преподобного» (стр.158). Господь вразумил его потерей зрения. Правда после его раскаяния, молитвы были услышаны и он получил исцеление (Житие препод. Антония. Стр.34). Не трудно понять, что не всем так везло. Многие попадали в пыточную башню для исправления.
На главных игуменах монастыря лежала нелегкая обязанность по сбору церковной дани и других церковных пошлин; деньги должны были представляться по назначению в Москву или Новгород. Непосредственно сборы вели десятники, кои зачастую чинили насилие (стр. 164). Каков характер насилия — история умалчивает, однако не исключено было для некоторых попадание в башню.
На игуменах возложено было наблюдение за церковным благочинием и жизнью духовенства, пресечение церковных и монастырских нестроений. Так, например, было поручено монахам в мирских домах не жить и мирских треб не исполнять. То есть не прелюбодействовать, не пьянствовать и т.п. Но кто же устоит от таких соблазнов. Были следственные дела о неблагочинном житии некоторых священников.
Игумены судили таких и наказывали за ослушание — » в заточение и хранение», «посадить на смирение в тюрьму».
