Воевал за семью

Сегодня продолжаю публикацию воспоминаний ветеранов-энергетиков «Архэнерго» о Великой Отечественной войне. Начало читаем здесь.

Филатов Леонтий Николаевич
Аппарат управления «Архэнерго», пенсионер

Материнский оберег

Как объявили войну, все вокруг словно прониклись одним горем, общим несчастьем, прекратились праздники, любые застолья, мужчин стали забирать на фронт. Мой отец -Филатов Николай Иванович 1907 г.р. — был призван на войну осенью 1941 года. Четверо детей, среди которых я был младший, остались с матерью.

День, когда отец уходил на войну, я запомнил. Жили мы в средней полосе в городе Юрьевец Ивановской области. Обычно из детского сада меня забирал брат или мать.

Но тогда за мной пришел двоюродный брат. Он-то и сообщил мне, что все ушли провожать отца в армию. Домой мать вернулась, плача навзрыд. Позже я узнал, что моя бабушка, провожая отца, дала ему освященное в церкви полотенце: «Это, Николай, тебе мое благословение. Носи его всегда с собой». Отец мой с материнским оберегом не расставался и всю войну бережно хранил его.

Сначала отца и других новобранцев повезли на учебный полигон в соседнюю область, где они недели две обучались работе с оружием, технике боя. Затем солдат посадили в железнодорожный состав и перевезли в Мурманск, где наши защищали пограничные рубежи на случай высадки вражеского десанта с моря или по воздуху. Оттуда папа написал нам первое письмо.

Город был пустой — все жители переселены. Но самолеты противника бомбили сильно и регулярно. А у наших из вооружения были только винтовки образца 1892 года, позднее появилась зенитная батарея. Мурманск, тогда еще полностью деревянный, рассказывал отец, сгорел у него на глазах — тушить было некому.

Ещё по теме:   Стандартизация и метрология /ч.2/

На самой высокой точке, откуда было видно город и всю гавань, установили наблюдательный пост, казармы наоборот были в низине чуть поодаль от города. На посту дежурили по двое. В случае высадки десанта посыльный должен был тут же сообщить командованию о надвигающейся угрозе. Пост был не защищен.

Мелкий окопчик, выбитый из камня, находился на голой сопке и постоянно обстреливался немцами, как и порт Мурманска. Также на русских солдат для устрашения кидали бочки с выбитым днищем, которые падали с жутким воем.

Как-то раз стоял на посту мой отец с напарником. Началась бомбежка, второй боец сказал, что пойдет в казармы — там, мол, хоть окопы есть, можно укрыться «Ну иди, -сказал отец. — Чего нам тут вдвоем погибать?» Но немцы бомбили везде. Так этот его напарник как раз и погиб на территории воинской части от бомбы. Нашел свою смерть там, где искал спасения.

Двое суток среди мертвецов

Через несколько месяцев подразделение, где служил отец, снова погрузили в железнодорожный состав, выдали еще по шесть обойм патронов и повезли. Куда -рядовым солдатам не сообщалось. Просто высадили где-то в лесу среди ночи, построили два батальона и пошли. Идут они, на дереве висит немецкое радио и вещает: «Батальон такой-то наступает в таком-то направлении». Один из офицеров сбил это радио. Но все понимали — враг уже знает о подходе русских и готовится ударить в полную силу.

Вывели солдат на какой-то пустырь и велели удерживать позицию. Из вооружения у них только винтовки. Окопаться не успели, да и нечем — лопат нет, да и земля уже мерзлая. Тут немцы стали обстреливать их из других артиллерийских орудий. Солдаты залегли на землю. Команд никаких не поступало. Спрятаться было негде. Откуда стреляли немцы, не видно.

Ещё по теме:   Лесная речка

И такая «мясорубка» продолжалась двое суток, пока не перебили почти всех. Потом приполз к ним сержант, собрал тех, кто может самостоятельно идти, и приказал уходить. Поднялось лишь 13 человек из двух батальонов — а это около 500 человек.

«А ты как уцелел?» — спрашивал я отца.
«Среди мертвецов лежал, да и все. Куда денешься? Только на Всевышнего уповал», — говорил он.

«И тебя не ранило?»
«Ранило. В ногу, в ягодицу, в спину… Я сам перевязался тем, что было под рукой, и дальше лежал».

Отца привезли в госпиталь, перевязали. Но тогда считалось так: если можешь держать штык, ты — боевая единица. И снова на передовую. Два сухаря в день
Потом было переформирование и передислокация войск. Отец рассказывал, привели их на какое-то болото на Ленинградском фронте. Немцы засели на горе, а русские — в низине.

Здесь жили они в шалашах, под ногами — по колено воды. На болоте были проложены жерди, доски, по которым ходили. Днем позицию из орудий обстреливали немцы. Ночью солдаты частенько не спали, а строили дорогу, чтобы обеспечить к этому месту проезд техники. Ходили с бревнами в тыл за 3-5 км. По двадцать человек становились под бревно и несли его на плечах.

Тяжелые военные условия заставляли хорошо работать смекалку. Был у него в отделении среди солдат один умелец. Он нашел где-то лист железа и смастерил переносную печку, которая умещалась в вещмешок. Солдаты его отделения обсушивались и умудрялись вскипятить себе воды, которую набирали в том же болоте. И потом после смены дислокации брали ее с собой.

Питались очень плохо. Рацион красноармейца состоял из двух сухарей в день. И больше ничего — ни чаю, никакого даже приварка… Отец мой съедал один сухарь утром, а второй приберегал на вечер.

Ещё по теме:   Фестиваль уличных театров. Ну, вы даёте ребята – молодцы!!!

Продолжение следует.

Сергей Сергеевич/ автор статьи

Уроженец города Архангельcка. Работал в Усть-Камчатске на Дальнем Востоке. В настоящее время проживаю в Архангельске. Увлекаюсь шахматами, математикой, компьютерами, книгами, садом и огородом. Об этом и другом пишу на этом сайте!

Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
Оставьте свой комментарий