Начало здесь.
«Лиссабонской декларации о правах пациента» предшествовал «Билль о правах пациента» — первый в мире документ о правах пациента, появившийся в 1971 г. в США. Он был принят Американской больничной ассоциацией и состоял из 12 пунктов, таких, как «пациент имеет право проверить предъявленный ему счет, отказаться от участия в клинических испытаниях новых лекарств» и др.
Однако особенно важным был пункт: «…пациент имеет право на полную объективную информацию о своем здоровье». Этот билль распространил также новый этический подход на всю клиническую медицину: «каждый пациент имеет право знать о состоянии своего здоровья, и медицинская помощь может оказываться только на основе его добровольного согласия». Такой подход называется «принцип информированного согласия».
В 1993 г. в нашей стране принята новая Конституция РФ, в которой провозглашаются гарантия и защита прав человека, а применительно к сфере здравоохранения — «прав пациента». Принцип «информированного согласия» нашел отражение в российской Конституции: «Никто не может быть без добровольного согласия подвергнут медицинским или иным опытам» (ст. 21).
Современный уровень представлений российского общества о правах пациентов мы находим в главном законе отечественного медицинского права — «Основах законодательства РФ об охране здоровья граждан», которые вступили в силу в августе 1993 г. Статья 30 «Основ…» так и называется — «Права пациента», в ней всего 13 позиций (юридических норм), из которых следует выделить следующие. Пациент имеет право на:
— свободный выбор врача;
— консультации других специалистов, проведение консилиума;
— облегчение боли, причем той, причиной которой является медицинское вмешательство;
— конфиденциальность;
— информированное добровольное согласие;
— получение информации о своих правах и обязанностях и состоянии своего здоровья;
— возмещение ущерба в случае причинения вреда его здоровью при оказании медицинских услуг, если доказана вина медицинского работника;
— допуск к нему адвоката и священнослужителя.
Сравнивая приведенный перечень и содержание «Лиссабонской декларации о правах пациентов» ВМА, видно, что основные права пациента закреплены в российском законодательстве. В то же время бросается в глаза, что в статье 30 «Основ…» отсутствует один важный пункт «Лиссабонской декларации о правах пациента» — права на смерть с достоинством.
Речь идет о праве умирающих больных, особенно когда это больные раком, спидом и т.д., получить эффективную, квалифицированную паллиативную медицинскую помощь, которая развивалась в хосписах. Составители данного законодательного акта упустили из виду, что в мире с 1967 г. существуют хосписы современного типа и главным их направлением является паллиативная медицина.
За истекшие годы положение изменилось: первый российский хоспис был открыт в Петербурге в 1990 г., а в настоящее время в состав паллиативной службы в России входят 69 (здесь и далее цифры по состоянию на 2005 год) хосписов, 68 кабинетов противоболевой терапии, 33 отделения паллиативной помощи в многопрофильных больницах и 22 территориальных организационно-методических центра.
Статья 30 «Основ…» дает только перечень прав пациента, важнейшие из этих прав более конкретно регламентируются в последующих статьях этого законодательного акта. Особого внимания заслуживает статья 31 «Право на информацию о состоянии своего здоровья», которая вызывает много споров, особенно в области онкологии.
В этой статье утверждается, что граждане (пациенты) имеют право получить у врача практически любую информацию о состоянии своего здоровья, т.е. и о результатах биопсий, и о диагнозе, включая онкогематологические, психиатрические и т.д., и о прогнозе заболевания, если даже этот прогноз — неблагоприятный.
Надо подчеркнуть, что в законе говорится: информация о неблагоприятном прогнозе заболевания не должна сообщаться пациенту «против его воли» (когда он не спрашивает об этом). Но если он об этом спрашивает, то врач обязан сообщить объективное положение дел пациенту, а далее «и членам его семьи», если пациент не запретил говорить им об этом.
Этическая проблема «святой лжи» в медицине очень сложная. Такого острого противоречия между требованиями закона и нормами этики не должно быть. Новая редакция «Лиссабонской декларации о правах пациента» ВМА (принята в 1995 г.) в подобной ситуации предписывает: «…в исключительных случаях, когда врач уверен в нанесении серьезного ущерба пациенту сообщением правдивой информации, такая информация может быть от пациента сокрыта», т.е. действующий российский закон решает эту труднейшую моральную дилемму слишком прямолинейно.
Для каждого врача проблема информирования обреченного больного — это тяжелейший моральный выбор. Специалист по врачебной этике может здесь только посоветовать врачу «взвешивать» все «за» и «против», когда он выбирает традиционную, классическую этическую тактику сокрытия правды или же современный подход полной правдивости.
С точки зрения определенности и неопределенности сама аргументация сообщения диагноза онкологическим больным основана на недоразумении. Сообщение онкологическому больному его диагноза не снимает неопределенности, а переносит ее в еще более жизненно важную сферу: неопределенности прогноза, который в онкологии (к примеру) не может быть окончательным и достаточно определенным. В подобной ситуации лучше, если пациент будет не до конца знать, что с ним, чем, зная это, будет думать о том, сколько ему осталось жить.
Онкология — особая область медицины, где одинаково важны как высокая специальная подготовка медперсонала, так и умение контактировать с больным. Нарушение этого единства может весьма печальным образом отразиться на судьбе пациента.
Окончание следует.
