Чего только трагичного не бывает на производстве, зачастую события разворачиваются так, что задним умом думаешь — надо очень сильно постараться сотворить подобное. Еще не разобрав руины разрушенных войной (1941-1945гг.) городов на западе, наша страна уже начала путь в космос с созданием гигантских ракет на востоке России и в Казахстане. Первенцу послевоенного индустриального освоения Прибайкалья городу Ангарску выпала роль топливоснабжающего центра.
Для ракет, летящих в космос нужно жидкое топливо. Местом строительства нового химического гиганта — крекингового комбината, перерабатывающего бурый уголь на многие виды топливной продукции, в том числе — на ракетное топливо, было выбрано Ангаро-Китойское междуречье, где имелись качественная пресная вода и каменный уголь. В Ангарск шли эшелоны с оборудованием заводов Лейне из Германии. Первый поезд оттуда с оборудованием будущего комбината и будущей ТЭЦ-1 пришел на станцию Китой 15 мая 1945 года
Иркутской ТЭЦ-1 в 2016 году исполнилось 65 лет. Первые фундаменты её были заложены еще летом 1948 г. Первый агрегат Иркутской ТЭЦ-1 был включен в работу 5 ноября 1951 г — от этой даты и пошел юбилейный отчет. Главным объектом стройки была именно эта ТЭЦ, ведь без энергии и тепла ни о каком пуске завода по производству жидкого топлива не могло быть и речи.
Строительство и пуск агрегатов Иркутской ТЭЦ-1 проходили в экстремальных условиях, и выпавшие на долю эксплуатационного персонала испытания потребовали максимального напряжения физических и умственных сил, мобилизации всего накопленного инженерного опыта и инженерной интуиции. Теплоэлектроцентраль изначально входила в Гпаввосстокэнерго Министерства электростанций СССР.
Коллектив электростанции комплектовался из специалистов, работавших до этого на разных электростанциях Главвостокэнерго и других систем, приехавших в Ангарск с Урала, из сибирских энергосистем, из Средней Азии и даже… из Калининграда! В подавляющем большинстве это были квалифицированные работники, хорошо знающие свое дело,- других и не могло быть, отбор был строгий.
Строительство, как было принято в советское время, шло поэтапно — от одного турбоагрегата к другому; от одного котлоагрегата к другому. При полном развитии Иркутская ТЭЦ-1 должна была иметь электрическую мощность 300 МВт (12 турбогенераторов по 25 МВт) и 18 котлоагрегатов общей паропроизводительностью 2985 т/ч.
ТЭЦ-1 была технологически связана с цехами и заводами комбината № N, подача воды на ТЭЦ осуществлялась с общих водозаборов, расположенных на Ангаре, подача топлива (угля) — с общих топливоподач комбината, тепло от турбин ТЭЦ выдавалось в закрытые тепловые распределительные устройства (ТРУ-1,2), находящиеся в ведении комбината. Электрическая схема электростанции, разбитая на системы «А» и «Б», была очень сложной и нестандартной.
Вместе с постепенным пуском основного оборудования, были введены в работу теплотрасса и электрические сети, обеспечивающие первые кварталы Ангарска теплом и светом. Строительно-монтажные работы велись одновременно на нескольких агрегатах в каждом цехе.
Командовали всем фронтом строительно-монтажных работ, вплоть до ввода в эксплуатацию агрегатов на ТЭЦ, руководители строительного управления № 16 (СУ-16) МВД СССР генерал С. Бурдаков и главный инженер Р. Зурабов — электрик по профессии.
Как генеральный подрядчик управление координировало действия всех субподрядных организаций, в его же подчинении находились руководители «рабочей силы» — спецконтингента, как было принято называть заключенных. Структура подразделений СУ-16 была очень точно построена на разделении строительных работ между мощными строительными управлениями, выполнявшими конкретные объемы работ по профессиональному признаку.
Из воспоминаний ветерана энергетики, свидетеля и участника тех памятных событий:
«К сожалению, несмотря на почти постоянное присутствие на Иркутской ТЭЦ-1 одного из заместителей министра электростанций, руководящей роли эксплуатационного персонала в ходе монтажных и особенно пусковых работ не ощущалось.
Министерством электростанций СССР была принята порочная формула приемки оборудования во «временную эксплуатацию», пользуясь которой агрегат считался принятым в эксплуатацию с «недоделками», исчислявшимися по каждому агрегату тысячами. В перечнях «недоделок», наряду с несущественными были и такие, при наличии которых пуск агрегатов был бы не только невозможен, но и опасен.»
Полностью соглашусь, что такая формула приемки была принята не только там. По долгу службы, я знакомясь со строительством электростанций в нашей области, также изрядно удивлялся обилию недоделок поэтапного строительства. Что касается порочности — с этим можно спорить, не соглашаться.
Тем временем на Иркутскую ТЭЦ-1 в 1952 — 1954 гг. продолжал прибывать поток работников разных специальностей. Ехали и молодые специалисты — выпускники московских и сибирских институтов, которых прельщала романтика, повышенная заработная плата, перспектива профессионального роста.
Чтобы обеспечить безопасность эксплуатационного персонала после пуска ТЭЦ, ее территорию огородили высокой стеной, выделив из общей промышленной зоны с выходом на отдельную проходную в сторону Ангары. Неустойчивая работа станции, постоянные аварийные остановки котлов и турбин, неудовлетворительная работа транспорта свидетельствовали об общей слабости руководства.
Летом 1952 г. все силы были брошены на ввод в эксплуатацию подстанции с трансформаторами 30/110 кВ, которая была принята и поставлена под напряжение к моменту готовности ВЛ 110 кВ, связавшей Иркутск и Ангарск.
Суровой и тяжелой была зима 1952 — 1953 гг. Из-за неудовлетворительного состояния дробилок на топливоподаче электростанцию непрерывно лихорадило. В ночь на Новый 1953-й год в городе несколько раз гас свет, все руководители цехов находились на станции, нередко вмешиваясь в работу персонала и давая порой разноречивые команды. Такая работа электростанции создавала у персонала постоянное чувство неуверенности, ожидания еще худшего.
Катастрофа,- это вам не хлопок
11 февраля 1953 г. произошла самая тяжелая авария в истории советской энергетики (насколько мне известно) с разрушением котельного цеха Иркутской ТЭЦ-1. В этот день в работе находились два первых котлоагрегата и два турбогенератора. На улице был сильный мороз (минус 43 — 45°С). В котельном цехе более 100 (!!! это как раз то нечто постараться надо было…) заключенных обметали угольную пыль с поверхностей двух котлоагрегатов, в воздухе стоял «туман» от взвеси угольной пыли.
Шли работы на оборудовании, находящемся в монтаже. Возникшее короткое замыкание на секции 6 кВ собственных нужд котла № 5, находящегося в монтаже, вызвало аварийное отключение трансформатора, питающего секции собственных нужд работающих котлоагрегатов № 1 и № 2. Горение в топках прекратилось, турбогенераторы № 1 и № 2 были отключены с главного щита управления.
Сквитировав на нем все отключившиеся ключи управления питающих фидеров собственных нужд, персонал принял немедленные меры к подаче напряжения на обесточенные секции собственных нужд 6 кВ первых двух котлов от резервных источников для быстрого разворота двигателей вспомогательного оборудования.
Однако из-за беспорядочного отключения вспомогательных механизмов котлов дежурными на пультах управления в котельном цехе в момент подачи напряжения на секции собственных нужд первых двух котлов оказались отключенными оба дымососа, но оставались включенными двигатели остальных механизмов котлов.
После подачи напряжения с главного щита в раскаленные топки котлов было подано много угольной пыли, давление в топках возросло, открылись все лючки и раскаленные частицы были выброшены в цех, воздух в котором был наполнен угольной пылью. Произошел взрыв с пожаром, рухнула торцевая стена цеха с повреждением ее металлоконструкций.
Как установила в процессе расследования аварии правительственная комиссия под председательством министра Д. Г. Жимерина, причиной взрыва послужил тот факт, что на работающих котлоагрегатах отсутствовала технологическая блокировка, запрещающая включение всех вспомогательных механизмов при отключенных дымососах, и грубейшие нарушения правил эксплуатации в электрической части собственных нужд. Взрыв произошел из-за детонации раскаленных частиц угольной пыли в воздухе.
А кто вспомнит этих 100 пострадавших зэков?! Из сердцевины пиона медленно выползает пчела… О, с какой неохотой! (Мацуо Басё)