Начало здесь. Предыдущий пост: щелкаем сюда.
Слободой на Руси издавна называли поселения, получавшие льготы от феодала, заинтересованного в увеличении числа своих подданных. По выражению крупного историка Москвы И. Е. Забелина, слобода была «растительною клеточкой» города.
Первая иноземная слобода появилась в Замоскворечье при великом князе московском Василии III (1505 —1533). Характерное название «Налейка» отражало привычки поселившихся там наемников из Литвы, Германии, Англии, Италии…
Во второй половине XVI века иноземная слобода появилась на Яузе. Ее заселили наемники шотландцы и захваченные во время Ливонской войны пленные. По протекавшему там ручью слободу назвали Кукуем.
Жители ее быстро богатели на продаже вина и пива, специально разрешенной им Иваном Грозным, несмотря на жалобы москвичей и митрополита, выступавших против спаивания народа.
Слобода погибла в огне Смутного времени, и в 1620—1630-х годах иноземцы расселялись по всему городу, образовывая кое-где новые слободы. Так, выходцы из Польши селились на Панской улице в Замоскворечье и Старопанской улице близ Кривогрузинского переулка;
они быстро принимали православие и сливались с местным населением. В Греческой слободе на Николо-Ямской улице жили бежавшие от османского владычества греки. Татарская и Грузинская слободы собирали к себе мусульман и приезжавших с Кавказа христиан.
В 1671 году за Сретенскими воротами, позади Земляного вала, расположилась Мещанская слобода, населенная в основном выходцами и отпущенными на волю пленными из белорусских и польско-литовских городов. Жители слобод подчинялись общерусским законам, но имели и некоторое самоуправление.
В XVII веке жестокие религиозные войны и католическая реакция заставляли многих лютеран и кальвинистов искать спокойной жизни в Москве, где они пользовались относительной свободой вероисповедания и открыто отправляли свои богослужения.
Осенью 1652 года, после опустошивших Москву пожаров, по указу царя Алексея Михайловича «Афанасий Иванов Нестеров да дьяки Федор Иванов и Богдан Арефьев строили новую Иноземскую слободу за Покровскими воротами, за Земляным городом, подле Яузы реки, где были наперед сего немецкие дворы при прежних великих государях».
В Немецкой слободе, или Кукуе, собрались почти все протестанты и множество католиков (которые в 1680-х годах тоже получили разрешение на богослужение в костеле). Лишь немногие иноземцы — богатейшие купцы, царские врачи и мастера — продолжали жить в центре столицы.
Иноземцы тесно общались с русским населением (боярин А. С. Матвеев, глава правительства при Алексее Михайловиче, например, был женат на леди Гамильтон), но в слободе имели свои обычаи, о которых заезжие иностранцы отзывались дурно:
улицы в отличие от московских оставались немощеными, нравы — разгульными. Впрочем, пьянство и дуэли не мешали хорошей службе таких офицеров, как Лесли и Гордон, и мало касались очень тщательно отбиравшихся гражданских специалистов:
врачей, переводчиков, живописцев, механиков, солидных купцов и капитанов. Поэтому юный Петр, искавший отдохновения от душного быта своей семьи, в Немецкой слободе не только весело проводил время, но учился уважению к наукам и мастерству, находил дельных помощников в предстоявших государственных делах.
Автор аннотации: А.П. Богданов
Продолжение следует.
