Начало здесь.
Первый год жизни
Первый год жизни ребёнка занимал особое место в череде детских лет. Справедливо полагали, что на этом этапе закладываются основы здоровья и благополучия малыша, поэтому первогодку уделялось повышенное внимание.
По народным поверьям, душа младенца держится в теле некрепко, в это время он наиболее уязвим для злых сил. Защищали дитя с помощью молитв, крестного знамения, святой воды и ладана, а также заговоров, привешивания к люльке и вложения в неё оберегов.
Во всех местностях Русского Севера отмечались ступени развития первогодка: когда ребёнок впервые садился, появление первого зуба, первое слово, начало хождения.
По этим этапам судили о длительности жизни, судьбе, характере и склонностях ребёнка. Повсеместно ребёнку до года не стригли ногтей (их обкусывала мать) и волос, чтоб «не застричь роста».
По этой же причине в Шенкурском уезде Архангельской губернии до года — дитя не подпоясывали. Первое подстригание волос совершали, посадив ребёнка на овчину, что выражало пожелание здорового роста и благополучия.
Первый год жизни ребёнок проводил в люльке
/На фото: Люлька деревянная расписная. Конец XIX — начало XX вв. Пермогорье/
под присмотром стариков и детей старше пяти лет. Весь этот период, а то и дольше его держали в пелёнках, сшитых из старой родительской одежды, туго стянутым свивальником — длинной холщовой или шерстяной лентой, не надевая рубашки.
Домашние желали, чтоб ребёнок больше спал, не плакал, что позволяло матери и домашним больше работать и отдыхать.
/На фото: Игрушка щепная «Голубь» Конец 19 — начало 20 вв. Дерево
Игрушка «Прялка с куделью» Конец 19 — начало 20 вв.
Свистулька глиняная «Всадник» 20 в.
Свистульки глиняные 20 в./
Беспокойство младенца объясняли порчей, испугом, но чаще шалостями особых разновидностей нечистой силы, например, полуночницы. Избавить дитя от неё пытались с помощью заговорных слов и магических действий. К примеру, подвешивали к люльке куколку, читая такой заговор: «Полуночница, щекотаренка! Не играй моим дитятком, а играй этой куколкой».
Все действия по уходу за новорожденным диктовались практическими знаниями о том, что необходимо дли его нормального роста и развитии, и разного рода верованиями.
Основу питания новорожденных составляло грудное молоко. Однако матери не имели возможности часто кормить грудью своего ребенка из-за большой занятости домашними и сезонными работами.
По зтой причине ребенка с рождения учили сосать рожок с молоком, сцеженным матерью, или коровьим. Прикармливать мочёным хлебом, жидкой кашей начинали почти сразу. Таким образом, ребёнок постепенно приобщался к общему рациону;
хотя грудное вскармливание продолжалось до полутора-двухлетнего возраста, в народе считали — три церковных поста. С отлучением от материнской груди период младенчества традиционно считался завершенным.
«Малое дитятко»
Под этим понятием на Русском Севере в XIX — начале XX вв. попадали дети от едва научившихся ходить до семи-восьми лет. Особенного различия в соответствии с половой принадлежностью как в уходе и воспитании, так и в одежде для детей данного возрастного периода не делали.
Обычно дети обоих полов носили длинные подпоясанные рубашки, перешедшие от старших братьев и сестёр, или перешитые из старой родительской одежды.
Мальчики получали первые штаны, а девочки — юбку или сарафан и простенькие украшения в 7-8 летнем возрасте как символ взросления, с этого времени начиналось целенаправленное трудовое воспитание.
Период детства в традиционной культуре подразделяли на два возрастных этапа: приблизительно до четырёх лет, когда дитя требовало обязательного присмотра, и после — когда ребёнка предоставляли самому себе.
На этом этапе важную роль выполняли игрушки и общение со сверстниками. Значительную воспитательную функцию осуществляли старики и всё деревенское сообщество в целом, они выступали регуляторами детского поведения.
Отношение взрослых в деревне к малым детям отмечалось любовью, заботой, терпимостью. Важную ограничительную роль играли православие и старообрядчество, а также многочисленные суеверия и основанный на них местный фольклор, вышедшие из язычества, но даже в начале XX века определявшие мировоззрение северного крестьянства.
Продолжение следует.
