Кто-то пилит, не скрою, а эти суслики помоечные вокруг бегают в поисках кусочков, компромата, который можно будет продать выгодно и выручить какие-то деньги на жизнь…
И злятся в глубине души, что не сами у пилы стоят… Вот так… А разницы между пильщиками и борцами-экологами, по крайней мере нашими, местными, ну ни хрена я не вижу…
Экологи эти — хренологи… пикетчики-разведчики… Там пострадает какой-то заповедник.
Там че-то срубили. Мальков в реке, дескать, повымерло… И стоит этот Ебардей-пикетчик, с трагической
рожей на фоне спиленного пенька, и руки заламывает, убитый горем, как актер задрипанного театра, кому никогда не суждено сыграть Гамлета…
А скажи этому отважному Робин Гуду без страха и упрека в пыльном шлеме, покрытом цементной гарью с олимпийской стройки, скорбно склонившемуся над товарищем своим, экологом, отметеленным злыми егерями…
Скажи ему, стало быть, что этот участок тебе, мол, отдается в вечное пользование, под дачу, а дом тебе построим на халяву, трехэтажный, с балконом, с санузлом раздельным и с ванной…
Так эта хитрая задница сама с топором тотчас же метнется в лес с гомерическим хохотом и валить будет вековые буки и заросли самшита, как заяц-энерджайзер, без остановки, мутузить эту вековую поросль.
Голоштанники, твою мать. Ну, это вообще пипец какой-то. У нас тут, оказалось, все «зеленые», как только мы олимпийский билет вытащили. А до этого что-то не слышал я про экологов. Вот я в Сибирь ездил на заработки, —
кипятился Гога, — там вообще тайгу «пиратские» лесорубы вырубают в промышленных масштабах. Половина древесины тупо сгнивает, остальное — в Китай по левой таможне, и молчим, да?
А тут, к сравнению, маленький клочок и столько шума. Китай реально сливает яд в Амур, и течет он к нам по заповедным территориям! Это как тебе?
— Ладно, я поехал! — кричал я ему, запрыгнув, наконец, в кресло канатной дороги, уносящей меня на полторы тысячи метров над уровнем моря. — Договорим позже, замерз уже… Спасибо, Гога. Все будет ок! Прорвемся!
Ветер и снег хлестали мне в лицо…
— Какой там «ок»… — сквозь снежную дымку слышал я снизу его хриплый голос. — Китайцы же вырезают наших амурских тигров, потому что тигровый х…, по их поверьям, лечит от импотенции, но русские молчат. Типа, fuck it.
Непонятно! Куда катимся? Что нам эта Олимпиада принесет.