Сижу на днях в кафешке. За соседним столиком сидела обычная русская семья: представительный папа, гламурная мама и семилетний сын-озорник. Обычно во время совместных выходов в свет родственники беседуют, делятся новостями, шутят, улыбаются.
Но члены «моей» семьи за полчаса поедания мороженого не сказали друг другу ни слова — каждый уставился в свой айфон с хмуро-сосредоточенным видом.
— Блин, Анька свои свадебные фотки выложила! — наконец выдавила из себя мамаша.
— Угу, — отозвался её супруг и сделал салфеткой жест, похожий на отчаянную попытку отмахнуться от комара.
— Мама, папа, пойдём лучше в кино, — заёрзал на месте ребёнок. — Мне Петька только что в «Твиттере» написал, что там один клёвый фильм идёт. Сколько мы ещё будем тут общаться?
Итак, сигнал получен — требуется реакция. И она последовала — сначала негодующая («Отстань со своим фильмом, разве плохо сидим?»), затем примирительная («Будешь хорошим мальчиком — тогда пойдём») и в конечном итоге капитулянтская («Ладно, пошли уже!»). Погрузившись в тягостное молчание, родители накинули на сына куртку и поплелись к выходу.
Конечно, приведённая зарисовка — дошедший до абсурда клинический случай, но когда я вижу на улицах людей с айфонами и планшетами, мне становится не по себе.
Приглядитесь: они смотрят в свои гаджеты (слово-то какое гадкое!) не так, как ретрочитатели в обычную бумажную книгу. Складывается ощущение, что они полностью срослись со своим электронным другом и что умом и сердцем они уже не здесь, а в виртуальных далях, где всегда ярко, уютно и легко. И уже непонятно, кто кому отдаёт команду — человек гаду… пардон, гаджету или гаджет человеку.
Что ж, такова ирония истории: пока мы пугали себя голливудскими страшилками о мрачном будущем, романы-антиутопии стали частью повседневности.
Современные технологии позволяют круглосуточно держать человека в электронных сетях: у нас постоянно включены мобильные телефоны, на работе и дома мы висим в интернете, в транспорте и общественных местах выходим в дивный виртуальный мир посредством уже упомянутых айфонов и планшетов. И кто из нас способен вырваться из этой западни? Таких подвижников — единицы.
Но самое коварное даже не то, что современные технологии позволяют осуществлять тотальный контроль над личностью. Не секрет, что электронные ящики и аккаунты в социальных сетях легко «просвечиваются», на просторах интернета сохраняется любой написанный текст, даже удалённый, а прослушивать абонента можно и при выключенном мобильнике (хотите избежать слежки — вынимайте аккумулятор).
Больше всего в этой информационной революции печалит то, что мы сами, по собственной воле, как мотыльки на огонёк, несёмся в расслабляющие объятия Большого Брата. Делимся своими сокровенными мыслями в «Живом журнале» и — кто не любит «многабукафф» — в «Твиттере». Выкладываем самые личные фотографии «ВКонтакте» и «Фейсбуке». Оставляем «глубокомысленные» комментарии под первой попавшейся провокационной статейкой.
Вы думали, Большой Брат — злобный тоталитарный монстр, чья стальная хватка вот-вот спровоцирует восстание рабов? Нет, это милое виртуальное существо, которому мы любовно нашёптываем на ушко любые секреты. А он и рад стараться — история со Сноуденом, призванная приучить нас к неизбежности таких «братских уз», не так уж сильно шокировала «прогрессивную общественность», как ей самой кажется.
Я не считаю, что мы становимся придатками машин по воле зловещих закулисных сил: все события и тенденции нашего мира коренятся в умах и сердцах людей. Ведь откуда берётся такая всепоглощающая страсть к виртуальному саморазоблачению?
Причина — в бедности нашего внутреннего мира и скудности жизненных впечатлений. Отсюда — желание заполнить пустоту с помощью внешнего эффекта, что приводит к размыванию границ между частным и общественным.
Но будь наша жизнь ярче и интереснее, мы бы берегли её как зеницу ока, пуская в святая святых только самых избранных. Впрочем, как говорил Достоевский, человек социален, но не весь: в нём всегда остаётся что-то такое, что ускользнёт из любых виртуальных сетей. И это «что-то» ещё не сказала своего последнего слова.
