Начало здесь.
В книге В.А. Солоухина (Соленое озеро. М.,1994) А. Гайдар предстает командиром батальона особого назначения в Крыму, на Тамбовщине и в Хакасии, жестокость которого поражала даже товарищей по борьбе.
В. Солоухин отмечает: особую ярость у него вызывали дети и старики, которых он убивал собственноручно. В хакасских селах его именем не перестают пугать детей. Как командир, он допускал пытки, избиение пленных и т.п.
Рассказывая о «хакасских грехах» Гайдара, В. Солоухин считает, что они были не случайны, и предполагает, что вообще в Хакасии он вел себя как душегуб.
Мог ли он быть после этого воспитателем юных? Ату его! Вон из русской литературы! — взывает своей книгой В. Солоухин.
Можно ли доверять такому писателю? В силу чего произошла мифологизация Гайдара?
И. Арзамасцева объясняет это тем, что миф о Гайдаре «был важным элементом в сложно-разветвленной системе мифов массового сознания советской эпохи».
И с этим нельзя не согласиться. Действительно, все, кто так или иначе был связан с воспитанием подрастающего поколения, вдохновлялись мифом о Всаднике, скачущем впереди.
Образ командира-писателя соответствовал героической эпохе, времени и настроениям людей. Легендарный командир стал легендарной личностью, легендарным писателем.
Каким же он был на самом деле?
Прежде всего это был живой человек, со своими слабостями, со всем тем «человеческим», что не чуждо любому из нас.
Константин Паустовский, например, в своих воспоминаниях о Гайдаре рассказал о том, как Аркадий Петрович выиграл однажды пари (он любил идти на пари).
В одну из затяжных засух у друзей срывалась рыбалка из-за такого пустяка, как отсутствие червей (от жары они ушли глубоко в землю).
Чтобы накопать их, потребовалось бы несколько часов работы, которыми друзья не располагали. Тогда Гайдар идет на пари, что завтра утром он достанет не меньше трех банок (!) червей.
Все были уверены в его проигрыше. Каково же было удивление друзей-рыбаков, когда Гайдар к «утреннему чаю» доставил четыре банки великолепных червей.
«Секрет» раскрыл он сам. Вечером на воротах дома им был прибит плакат «Скупка червей от населения». А утром Гайдар выторговывал у толпы мальчишек нужное количество приманки для рыб.
«Я очень хорошо помню, — писал Борис Закс, — как хохотал Гайдар, читая какую-то восторженную статью, по которой можно было бы составить представление о нем, как о человеке чинном и благонравном. А он таким не был, да это ему и не нужно было».
Гайдар хорошо знал цену своим заблуждениям и преступлениям, которые были совершены юным Голиковым, и глубоко страдал от необратимости содеянного.
Он, по сути, был трагической фигурой, ибо «с каким же адом в душе должен жить детский писатель, за спиной у которого десятки детских трупов, ребенком командовавший расстрелами?».
Можно ли так строго обвинять подростка, влюбленного в оружие, мечтающего о войне, о праве распоряжаться чужими судьбами и вдруг получившего все это?
Ему дали в руки маузер и объяснили, что нет ни добра, ни зла, ни Бога, ни черта! Его уверили в том, что в борьбе имеет значение только революционная целесообразность. И он убивал… «врагов революции».
Человек всегда расплачивается за свои ошибки. В.А. Солоухин пишет о шрамах на теле Гайдара, которые были результатом истязаний себя в припадках нападавшего безумия.
До последних дней своей жизни он работал над автобиографическим рассказом о войне на Тамбовщине «Серебряные трубы». И хотя рассказ «вызрел» и был почти готов, Гайдар так и не решился сдать его в печать.
Критик Григорий Ершов вспоминал, что когда Гайдар знакомил его с содержанием будущего произведения, то настолько остро переживал воссоздаваемые им события давних лет, что «под конец разрыдался».
И кто знает, о чем тосковал писатель в это время? О себе, об убитых им «врагах», которые, в сущности, были простыми крестьянами, о гибели бойцов своего полка?
И не придает ли дополнительный драматизм его фигуре то обстоятельство, что в то же самое время на страницах его книг пела, ликуя, новая, радостная советская жизнь?
А восклицание — «А жизнь, товарищи, была совсем хорошая!» («Голубая чашка») — вполне может стать эпиграфом ко всем гайдаровским произведениям,
в которых он учил юных граждан чувствовать радость «хорошей жизни», ставил перед молодыми вопрос о защите своего отечества, о гражданском долге человека.
Продолжение следует.
