Доброго времени суток, друзья!
В одном из помещений Архангельского краеведческого музея работала экспозиция, посвященная нашему великому земляку — М.В. Ломоносову. В один из холодных февральских дней я поспешил туда.
Интерес был повышенный, так как накануне в одной из книг по иконографии Ломоносова, я прочел, что одна из редких живописных портретных работ Ломоносова находится в нашем музее.
За большим столом с необыкновенным упорством трудились ребятишки — будущие наши знаменитости
На фасете картины — прикреплена табличка — «Неизвестный художник. XVIII век». На мой вопрос к хозяйке зала, копия это той самой упоминаемой в книгах картины или нет, прижизненный портрет или нет, —
получил убедительный ответ, что это подлинник неизвестного художника /масло, холст, отреставрирован/, выполненный при жизни Михаила Васильевича.
У меня запали сомнения, почему в таком случае музейные работники на своем сайте в Интернете не включили в список наиболее интересных предметов фонда эту уникальную картину?
Неужели она того не стоит? Подрядные тетради с ранними автографами М.В. Ломоносова, датированные 1730 годом — отнесены к наиболее интересным предметам фонда, а картина нет?
Кстати и тетради эти я не увидел в отделе. Что же может увидеть гость выставки из многочисленых предметов, которые держал в руках наш академик?
Единствеными оказались автографы — две расписки Ломоносова, да и то, только копии, оригиналы в архиве музея.
Вот, что мне удалось почерпнуть о иконографии Ломоносова, касательно его прижизненных портретов /далее выдержки из монографии М.Е. Глинка «М.В. Ломоносов (Опыт иконографии)/:
По-видимому, первым портретом Ломоносова, выполненным при его жизни, был живописный портрет, написанный в 1750-х гг. австрийским художником Г. Г. Преннером.
В своей записке «О мозаике» Я. Штелин писал, что два мастера Усть-Рудицкой фабрики начали делать «подгрудное изображение покойного Ломоносова с портрета Преннера».
Известно, что этого художника пригласил в Россию покровитель Ломоносова граф М.И.Воронцов, который из дружеских чувств к Ломоносову мог заказать этот портрет. До нашего времени не сохранились ни портрет работы Преннера, ни мозаичная его копия.
Другим живописным портретом Л., выполненным в сер. XVIII в., являлся парадный большой (ок. 130×105 см) поколенный портрет, который принадлежал Ломоносову,
а затем переходил к его потомкам — дочери Елене Михайловне и ее мужу А. А. Константинову, внучке Л. Софье Раевской, ее сыну Александру, затем ее внучке Александре Александровне Раевской.
Последним его владельцем был сын Александры от брака с графом Ностицем Григорий Иванович Ностиц.
Он представил этот портрет для экспонирования на выставке «Ломоносов и Елизаветинское время» (1911 г., Санкт-Петербург) и сохранял у себя до 1917 г. Дальнейшая судьба портрета неизвестна, осталась лишь его черно-белая репродукция.
В 1757 г. И. К Шувалов заказал французскому граверу Э. Фессару гравировальный портрет Ломоносова, предназначавшийся для фронтисписа к издаваемому Московским университетом первому тому «Сочинений» М. В. Ломоносова.
Фессару в Париж был послан рисунок, выполненный неизвестным рисовальщиком с портрета Ломоносова (скорее всего — Преннера).
По нему Фессар награвировал портрет на медной доске, с которой в Гравировальной палате Академии наук были сделаны первые оттиски, показанные Лоионосову.
Тот счел нужным внести некоторые изменения, выполнить которые Ломоносов поручил находившемуся
с 1745 г. в отставке бывшему академическому граверу Х. Вортману. В результате Вортман сделал новую гравюру, изменив позу Ломоносова и пейзаж за окном.
Если у Преннера и Фессара там было изображено бушующее море с блещущей молнией (что должно было напоминать о происхождении Ломоносова и его работах по электричеству), то
Вортман награвировал там условный пейзаж Усть-Рудицкой фабрики, заботами о которой был в это время полон Ломоносов.
Такой же пейзаж имелся и на парадном портрете неизвестного художника, хранившемся у потомков Ломоносова.
