Здравствуйте, уважаемые гости блога!
В продолжение моей предыдущей заметки о дарованиях нашего великого земляка М.В. Ломоносова:
Вот, что писал журнал «Техника — молодёжи«
о многообразии языков, которыми владел наш ученый:
Известный историк П.П. Пекарский (1827-1872) в конце прошлого века много работал в архивах Петербургской академии наук, собирая биографические материалы о великом русском ученом Михаиле Васильевиче Ломоносове.
Об огромной научной эрудиции Ломоносова он был хорошо осведомлен, однако его внимание привлекли многочисленные записи и пометки ученого, сделанные на самых различных языках.
Создалось впечатление, что познания Ломоносова в области лингвистики были поистине безграничны. Пекарский нашел документальное подтверждение: Ломоносов был блестящим полиглотом. Речь идет о письменном ответе ученого на запрос, какими и в какой степени владеет он иностранными языками.
Документ датирован 1760 годом и написан собственноручно Ломоносовым. Те языки, которые он знает в совершенстве, были помечены им крестиком — их насчитывалось одиннадцать.
На остальных же языках Ломоносов читал без словаря и мог вполне сносно разговаривать. Вот перечень: «португальской, шпанской, французской (х), английской (х), ирландской, немецкой (х), голландской, датской, норвежской, шведской, италианской (х),
польской (х), чешской, болгарской, венгерской (х), волошской (т. е. монгольский), финской, литовской, летской (х), ливонской (т. е. латышский и эстонский), чухонской, ромейской, еврейской (х), эллинской (х), словенской (х), турецкой, татарской, сербской, пермской, российской (х)».
Однако после опубликования этого интересного документа во втором томе «История Российской Академии наук» отдельные историки недоверчиво отнеслись к тому, что Ломоносов был столь искусен в венгерском языке — он, как известно, весьма труден в освоении и представляет камень преткновения для изучающих иностранные языки.
И тем не менее Ломоносов знал венгерский превосходно! Последние сомнения отпали, когда в архивах были обнаружены замечания ученого на диссертацию академика Г.Ф. Миллера с указанием допущенных им неточностей по части венгерского языка.
А теперь подумаем: где и каким образом Ломоносов изучил венгерский? На мой взгляд, ответ содержится в самом перечне. В нем предпоследним значится «пермский язык», и это требует некоторого пояснения.
В XVII—XVIII веках поморы — земляки Ломоносова — «пермяками» звали коми-пермяков, марийцев, манси, т. е. народности, которые и ныне проживают на севере Пермской области и в прилегающем регионе.
Пермяки славились как хорошие охотники и надежные партнеры в торговле. Так вот, их язык очень схож с венгерским, ибо принадлежит к той же семье языков финно-угорской группы.
Недаром венгры, коми-пермяки, марийцы, манси хорошо понимают друг друга без всяких переводчиков. Знакомство с «пермским» языком с детства, вероятно, и позволило Ломоносову без особого труда освоить лексику и грамматику венгерского и пользоваться им в научной работе.
В довершение к сказанному остается добавить, что, составляя перечень своих языковых знаний, Ломоносов забыл упомянуть латинский язык, на котором он многие годы вел научную переписку, читал еженедельно лекции и дискутировал в стенах академии.
Продолжение следует.
