Предыдущий пост темы здесь.
Период между революциями 1905—1917 гг. отмечен большим оживлением издательской деятельности. Несколько сотен газет и журналов печаталось в типографиях больших и маленьких русских городов. Периодические издания порой рождались и умирали, просуществовав совсем недолго.
Так было с газетами «Борьба» (1905) и «Волна» (1906), революционными сатирическими журналами «Гильотина», «Бич», «Жупел» и другими изданиями. Несколько раз в течение года меняла свое название «Правда», чтобы возродиться под новыми заголовками: «Рабочая правда», «Правда труда», «Путь правды», «За правду»…
Несмотря на полицейские репрессии и цензурные рогатки, газеты и журналы продолжали публиковать статьи, стихи, рисунки, изобличающие гниющий царский режим и его защитников.
Основным литературным жанром периодических изданий того времени была политическая сатира. Филипп Шкулев с радостью и энергией отдается этому разящему и бичующему жанру.
Трудно перечислить все журналы и газеты, в которых он публикует свои стихи. Это — «Мой рожок», «Народный рожок», «Гроза», «Удаль», «Новая пашня», «Русский день», «Шрапнель», «Остряк», «Балагур» и еще более 30-ти различных периодических изданий.
Первый номер «Народного рожка» вышел в начале 1910 года. В подзаголовке было указано: «Рожок» выходит под редакцией Фиши Пастушка». Фиша Пастушок— один из многочисленных псевдонимов Шкулева. В том же журнале Шкулев печатал стихи и под другими псевдонимами, например: Дядя Фиша, Дед Зубоскал, Змей Горыныч, Левша и т. д.
В словаре И. Ф. Масанова приводится 65 различных псевдонимов Шкулева. Нам удалось обнаружить и установить еще более сорока (Весельчак, Безрукий барабанщик, Ваня Лаптев, Граф фото, Старый филин, Ф. Люблинский, Хорошожник, Черт в маске, Степа зубоскал, Старик и многие другие).
Как правило, они расшифровываются легко, так как являются производными от других, уже известных псевдонимов. Кроме того, в разных журналах одни и те же стихи подписаны разными псевдонимами, позволяющими установить их принадлежность Шкулеву. По-видимому, немало псевдонимов еще осталось нераскрытыми.
Предметом особой заботы поэта в 1910—1911 годах был журнал «Народный рожок», который он редактировал и который от первого до последнего номера состоял почти исключительно из стихов, заметок, острых сатирических зарисовок, куплетов и афоризмов Шкулева.
«Народный рожок» был рассчитан на широкого читателя из крестьян, рабочих, городской и деревенской бедноты. В нем открыто изобличались несправедливость, алчность, лицемерие, жестокость власть имущих по отношению к трудовому народу. Кроме Шкулева, в журнале печатались В. Миляев, М. Леонов, П. Травин, М. Праскунин. В одном из номеров Дядя Миляй (Миляев) писал:
Думаю, всем вам хорошо известно,
Что хозяева не привыкли поступать с рабочими
честно.
Каждый из них хочет
Обмануть рабочих…
Ему что за дело,
Если у тебя семья не ела…
Был бы ему рай,
А ты — хоть умирай!.. (Журн. «Рожок», 1910, № 11)
А вот что поведывал читателю Фиша Пастушок:
…Я пришел к Вам издалеча,
Где растут полынь и греча,
Из Нееловки родной
В лапоточках пехтурой…
Я пришел вам рассказать:
Жизнь в деревне — благодать!
Только, чур, не мужичкам,
А хапугам-кулакам…
Жить недурно старшине,
Дочерям его, жене…
Мельник Влас не знает вздохов,
Жить уряднику неплохо,
Также бате в камилавке
И сидельцу в винной лавке…
Ну, а как живут простые крестьяне?
…Жизнь их — горше, чем осина.
Хлеб всегда едят с мякиной;
Хаты грязны, развалены,
Дети худы, заморены,
Бабы бледные, больные,
Лапти драные, худые.
Нет ни в чем нигде отрады —
Правда гибнет без пощады,
А неправда и хула
Пышной розой расцвела.
Здесь вино рекою льется —
Там в нужде бедняга бьется.
Здесь довольство, кутежи —
Там пожары, падежи.
Здесь обжорство, красота —
Там болезни, нищета…
Да, всего не перечесть,
Что в отчизне нашей есть. (Журн. «Народный рожок», 1910, № 1).
В годы реакции и «столыпинских галстуков» такие стихи печатать было опасно. Однако Шкулев решается на это, а в следующем номере журнала под заголовком «Письмо из ада» описывает революционные события недавних лет и жестокую расправу, учиненную над народом царем и его палачами.
Аллегория раскрывается без труда —
…Ведь ад-то, пожалуй,
Не меньше земли…
Чу! слышатся где-то
Удары вдали.
То, знать, усмиряют
Безумца-врага.
Да, многим, наверно,
Сломают рога.
И многим придется
Узнать батогов,—
Наш батька не любит
Упрямых врагов.
Немало их в цепи
Теперь закуют
И в знак наказанья
На землю сошлют…
Не знаю, что будет
Теперь и со мной.
Я тоже из красных
Умом и душой… («Народный рожок», 1910, № 2)
То, что поэт — «красный умом и душой» цензура и охранка заметили еще тогда, когда Шкулев открыл магазин «Искра», а затем участвовал в баррикадных боях на Пресне. В 1912 году его стихотворения неоднократно печатались в большевистской «Звезде» и «Невской звезде».
За редактирование журнала «Народный рожок» Шкулеву было предъявлено обвинение по ст. 129, и Московская судебная палата приговорила его к тюремному заключению.
Более пяти месяцев, с 15 сентября по 21 февраля 1913 года провел Фиша Пастушок, он же Безпятый, он же Левша в одиночке Таганской тюрьмы. В заключении Шкулев много писал. До нас дошла тетрадь его стихотворений с надписью на первой странице: «Таганская тюрьма, одиночное заключение, камера 154».
Таганка не убила в Шкулеве стремления к обличению несправедливости и зла. Он живет верой в правоту народной воли, в близкое торжество правды:
…Пропадите, злые вороги,
Вы измучили народ…
Пропадите, расступитеся! —
Правда светлая идет!..
